DJ List: «Движущая энергия – сексуальная!»

Диджей Лист (DJ List) стал знаковой фигурой клубной жизни столицы еще на заре формирования трендов night style. Встреча с персонажем, участие которого способно качественно изменить любой ивент, показалась редакции FashionTime прекрасным поводом обсудить волнующие модную общественность темы. От роли инсайдера клубной тусовки DJ List уклонился, однако с удовольствием рассказал шеф-редактору FashionTime Надежде Сырых о практиках целибата, пробуждении кундалини, запрещенных препаратах и способах стимулировать творческую активность.

– Кто может называться диджеем?
– Диджей – это тот, кто ставит музыку. Это коллекционер, который собирает определенные настроения, потому что звуки – самый сильный материальный элемент, воздействующий на психику. Каждое новое сочетание нот дает определенную вибрацию –  с помощью музыки можно создавать совершенно различные настроения и атмосферу. Поэтому по сути диджей – это тот, кто может грамотно выстроить определенное настроение.

– Как вы оказались у вертушки?
– Я с детства делал дискотеки в школе, это была социальная обязанность, возложенная на меня коллективом. Уже тогда я начал извлекать из этих вечеринок какие-то средства, собирать денежки за билеты… У меня очень мудрый папа. Он как-то сказал мне: «Тебе уже 16 лет, паспорт есть, вещички собраны, пока!» Это и стало моим стартом.

– В киноиндустрии и музыкальном бизнесе существуют критерии оценки артистов – профессиональные премии, кассовые сборы, тиражи. А каков критерий оценки вашей работы?
– Все то же самое – есть какие-то премии и народная любовь. В 2003 году я был счастлив получить премию Night Life Awards, а сейчас у меня другой путь. Эти показатели успеха меня мало интересуют.

– Вы встали за пульт, когда ниша была еще не занята, когда все еще только начиналось и не было не только традиций, но даже тенденций! На этом фоне появились ваши фирменные этнические кришнаитские мотивы, внедренные в электронную музыку –  это было ново и актуально. Чем сегодня собираетесь удивлять?
– Истина заключается в том, что она бесконечна, и удивлять можно каждый день и всегда разным. Публика стала искушенной, но она все равно состоит из девочек и мальчиков, которые хотят счастья. Желания людей не изменились. А музыка может буквально решать человеческие проблемы.

– ОК, давайте так: несколько лет назад вы были один такой, а сейчас вас много. Нужны ведь какие-то новые смыслы, идеи, образы, вибрации...
– Что значит «вас много»? Покажите мне еще одного меня! Каждый человек уникален и неповторим.

– То есть вы однажды состоялись и уже ничего доказывать никому не собираетесь?
– Я давно ничего никому не доказываю. Моя позиция: «Я здесь нахожусь, потому что это мое увлечение». Мой истинный путь – вернуться обратно. Туда, где все танцуют и поют. Вы думаете, почему я занимаюсь дискотеками? Потому что в духовном мире одно слово – как песня, один шаг – как танец. Надо потихонечку учиться танцевать ЗДЕСЬ.

– Вы можете сделать микс из любого материала или для вас важен исходник?
– Ну конечно, если я возьму Машу Распутину и Филиппа Киркорова и сделаю даже качественный микс, то кому-то он даже будет нравиться, но я буду считать, что это полное говно.

– Ваш booking-list сейчас расписан?
– Я занимаюсь творчеством, а такие вопросы решают специальные люди. Booking-list – это очень сложное понятие для меня.

– Обычно диджеи работают по двум направлениям – клубные проекты и корпоративы. Клубные проекты – это, как правило, эмоциональная отдача, это интересней, но корпоративы лучше оплачиваются, при этом отсутствие эмоциональной отдачи компенсируется деньгами. В процентном соотношении у вас каких проектов все-таки больше?
– Я не совсем диджей и не совсем музыкант. Я не работаю на корпоративах, я работаю с людьми. А если у них в этот момент корпоратив – ОК, нет проблем. Да хоть похороны! У меня конкретно с каждым из организаторов личные отношения.

– В качестве кого вы работаете «с людьми»?
– В первую очередь – человека, который делает праздник. Я аферист, жулик и обманщик, бандит с большой дороги, а не артист, не звезда, я не хочу стать популярным, деньги меня не интересуют.

– Чем отличалась клубная культура 90-х и начала нулевых от нынешней?
– В 90-х вечеринки были закрытой темой для посвященных продвинутых людей, а сейчас это стало народным достоянием и превратилось в шоу-бизнес. А я к шоу-бизнесу отношения не имею, поэтому конечная цель всех артистов сказать: «Я крутой!», а я хочу сказать: «Спасайте душу!»

– Как вы стимулируете свое творчество?
– Общением с людьми, кундалини и трансформацией сексуальной энергии в творческую. Движущая энергия – это сексуальная энергия. Она у нас как мирный атом – хранится в основании позвоночника.

– Вы всю ее туда трансформируете?
– Не получается всю. Что-то остается на упражнения. У меня же прекрасная учительница.

– Расскажите про ваши чудо-упражнения!
– Йогические. Зажимания мула бандхи. Я всем девочкам рекомендую заняться йогой, потому что это очень полезная, развивающая вещь. Дискотека, танцы – это просто хобби, я этим не живу. А что касается запрещенных препаратов – это сильно останавливает процесс, только стопорит. У людей, которые занимаются этим, могут возникнуть иллюзии, что они развиваются. Поэтому лично мой совет как человека, который достаточно давно увлекается темой «достать энергию из пространства» – делайте ставку на красоту внутреннего мира!

– Хоть вы и далеки от всего материального, но ведь вы как-то контролируете свои расходы? Сейчас на бизнес-тренингах учат правильно расставаться с деньгами. Хотите, я вам расскажу? Для того, чтобы деньги приходили регулярно, надо грамотно их распределять. 30% надо тратить на себя и свой дом. 25% надо откладывать на черный день и непредвиденные расходы, еще 25% – на близких, жен, родственников, ну и 20%  – это так называемые «кармические долги» – алименты, штрафы, любовницы, взятки. Все как в йоге!
– Все, что касается материального – это моя любимая игра. Наблюдаю за всеми этими потоками – там отдал, здесь пришло. Но в этой игре нет правил, кроме одного – всегда быть довольным тем, сколько денег тебе пришло, и недовольным тем, сколько ты пожертвовал.

– То есть жертвовать всегда нужно больше?
– Да. Это вот единственное правило. Я не знаю, как там люди обычно жертвуют на добрые дела, бывают разные варианты, лично я люблю накормить людей.

– Вы никогда не считаете, сколько вы на кого потратили?
– Всякое бывает в жизни, я же обычный человек.

– А как у вас, довольно просветленного по нынешним временам человека, происходит процесс социализации?
– Очень сложно, потому как я всегда бросал вызов обществу. Протест мне всегда казался чем-то очень важным. А сейчас я вдруг понял, что смысла в этом нет, спасать общество не нужно, и когда синдром спасателя прошел – это когда пытаешься спасти людей, а не себя – все встало на свои места. Сейчас я больше погружен в изучение самого себя, помогаю себе, люблю себя.

– У любого творческого человека социализация ведь как проходит: он ходит на какие-то важные ивенты, у него есть пиар-директор, менеджер по каким-то делам, он общается  с нужными людьми, участвуют в статусных проектах. А у вас как? Не можете же вы целыми днями медитировать и надеяться на кармическую благосклонность?
– Я боюсь большого скопления людей, поэтому у меня всегда есть скафандр. В  массовых фестивалях я не участвую. Поэтому я больше люблю разговаривать до или после, а во время танцев – только танцы. И еще: я не воспринимаю то, что я делаю, как какой-то творческий акт. Это чистая ловкость рук, это как спорт, но вряд ли это искусство. Искусство – это когда ты картину нарисовал, голый по Москве прошел, но не это.

– То есть для развития себя в профессии вы используете только внутренние ресурсы?
– Да. Я сделал ставку не на пиар и социальную систему, а на духовность и внутренний мир. И я точно знаю, что если у тебя все хорошо внутри, то все социальные вопросы будут решены. Мне не интересны механизмы, когда для того, чтобы собрать тысячу человек, мне надо сделать какую-нибудь песню, и только когда люди ее увидят 100 раз по телевизору и потом наткнутся на афишу и узнают меня, решат идти на мероприятие. Это самый простой и примитивный  путь. Я бы мог давно так делать, еще 10 лет назад, но я так не делаю. А механизмов у меня никаких нет. Я вообще очень много полагаюсь на такие понятия, как Волшебство, Чудо, Милость и то, что нельзя потрогать руками.

– Какую бы профессию или сферу деятельности вы еще хотели освоить?
– Я люблю кормить людей, у меня была даже своя кулинария, булочная, но, поскольку я этим не занимался всерьез, из-за кризиса ее пришлось закрыть.

– Какие места в Москве вы считаете хорошим, правильным пространством?
– Сложно сказать. Вот вчера был в «Пропаганде». Не был там лет пять, и мне там вдруг понравилось. Пришел как гость, танцевал, прыгал, бесился – и я понял, как это классно – просто приходить в клуб.

– Вас узнают?
– В «Пропаганде», слава богу, нет. Может, диджеи какие-нибудь, а молодежь нет. Я много общаюсь с людьми, которых узнают, им очень сложно. Никакой личной жизни, никакого пространства. Это жесткая внутренняя проблема. Известным людям тяжело найти вторую половину и раскрыть сердечную чакру, потому что общественное мнение формирует неправильное отношение к жизни. Поэтому я не стремлюсь быть известным в широком смысле.

– А из премиальных модных клубов–баров–ресторанов если выбирать?
– «Ванильный ниндзя», «Партизан».  Я не посещаю народные места, где играет доступная музыка, алкогольная.  

–  «Симачев-бар» как же?
– Я не пью и не курю, это не мое.

– «Крыша мира»?
– А вот это замечательное место.

– Как определенный локейшен становится местом средоточия всяких клабберов? Что должно для этого произойти? Например, почему так случилось, что Ибица стала клубной столицей мира?
– Не знаю, почему так случилось, я не большой поклонник Ибицы, там не над чем задуматься – люди на Ибице просто жгут жизнь и энергию. Казантип лучше – я вообще люблю Украину, там есть революционный дух, протест молодежи, хотя все происходящее там напоминает репетицию ада…

– Каковы составляющие грамотного ивента – хороший диджей, хорошая музыка, правильная публика?
– Нет никаких правил – часто бывает, что обычные люди иногда даже лучше веселятся, чем необычные.

– С незнакомыми людьми у вас может возникнуть эмоциональный и энергетический контакт?
– Когда публика состоит из беззаботных творческих людей, студентов, то это классная энергетика. Когда же публика социально-депутатская, то это тяжелая энергетика. Но, безусловно, вечеринки «для своих» мне ближе – собственно, только ими я и занимаюсь. Фестивали и глобальные проекты – сегодня не моя история.

– В ресторанах играете?
– Иногда да, если зовут старые друзья

– Вы раньше были в абсолютном андеграунде, а потом как-то адаптировались к мейнстримовым движениям.
– Я был в абсолютном андеграунде, а от меня порой требовали «Коко Джамбо». Потом я подумал, что отношусь к музыке примитивно, и расширился. Я считаю, что вопрос стилей – не принципиальный и не современный. Сейчас надо все обобщать. У меня есть все – от попсы до транса.

– Как вы относитесь к олигархическим вечеринкам на Лазурном Берегу, в Куршевеле?
– Раньше я ездил туда, а сейчас перестал. Я вообще не люблю Европу, а вот Азия и Индия мне очень близки по духу. В Европе трудно найти контакт с людьми. В Европе тебе надо доказать, что ты личность, там  социализация важнее.

– Что сейчас в вашем плей-листе?
– Из последнего – Рахманинов. Еще сегодня мне нравится Антон Кубиков, потрясающая лирика у него и все эти колокольчики.

– А из мейнстрима вам что-нибудь нравится? Какая-нибудь Леди Гага?
– Когда я видел Леди Гагу, она вызывала у меня негативные ощущения, было что-то агрессивно-вызывающее, хотя она фрик и такие люди обычно мне симпатичны. Мне нравится питерская группа «Крэк» – странное название, но у них есть душевные песни. Black Eyed Peas очень прикольные.

– В одном интервью вы сказали, что окружение может очень много сказать о человеке...
– Раньше меня окружали высокодуховные люди, учителя, потому что я изучал этот вопрос, внедрял его в жизнь. А сейчас в моей жизни появилось много людей, которые не увлекаются поисками духовности, но при этом их волнуют важные вещи. И это разные люди – от воспитателей детского сада до приближенных президента. Что касается ближайшего окружения – один мой близкий друг адвокат, другой – лицо массмедиа, очень известный человек.

– Как вы относитесь к браку, женитьбе, к форматам традиционных семейных ценностей?
– Кто же не хочет простых человеческих радостей? Хочу. Я за традиционную семью. Ты находишь человека, который помогает тебе проходить этот путь...

– От своей избранницы физической верности будете требовать?
– У женщин и мужчин разные варианты ответа на этот вопрос.

– Какие женщины вам нравятся и не нравятся?
– Я люблю женщин, которые внешне благостные и тихие, а на самом деле руководят всем. Ты думаешь, что это такой человечек-цветочек, а на самом деле цветочек тобой рулит! А когда действуют агрессивно, то я просто завожусь и начинаю рычать. Я и таких женщин люблю, но меньше.

– Как вы выстраиваете отношения с модой? У вас есть какие-то любимые бренды?
– Я знаю все эти технологии. Все модные люди на Земле подключены к единому энергетическому источнику, а потому позитивные люди притягивают позитивные вибрации. Вот, например, просыпаешься ты утром, а тебе открывается знание:  «Сегодня надеваем красное». Большинство людей Земли еще в зеленом, а эти уже носят красное! Модные люди всегда на один шаг впереди моды, и, кстати, я заметил, что именно они и занимаются йогой! Быть модным – это означает находиться на верном пути.

– Какие вам нравятся дизайнеры? Вы неоднократно говорили, что не любите русскую моду.
– Много времени прошло с тех пор, как я это говорил. Сегодня мне нравится одежда Маши Цигаль, Гоши Рубчинского. Ну, бывает, и простой человеческий Dior иногда приходится носить.

– Кого из известных людей вы считаете иконой стиля?
– Софи Лорен. Мне очень нравится, как она выглядит. Когда на нее смотрю, у меня сразу какое-то спокойствие в душе.

– Есть что-то такое, что мы у вас не спросили, а вы бы очень хотели, чтобы люди об этом узнали?  
– Когда-то я создал большой-большой воздушный шар и отделился от Земли, все время смотрел вверх и хотел чего-то светлого и чистого. А сейчас я понял, что здесь тоже есть жизнь.