Андрей Фомин: «Концепция клуба «Дягилев» сегодня неактуальна!»

Андрей Фомин знаком каждому, кто имеет хотя бы поверхностное представление о светской жизни Москвы – именно он в свое время являлся законодателем трендов, а ныне он – учредитель престижных премий и новых форматов, призванных наполнить смыслом великосветские тусовки. Тем не менее, когда речь заходит о представлении известного деятеля, зачастую возникают трудности в формулировках. Шеф-редактор FashionTime Надежда Сырых попыталась расставить все точки над i.


– Ваше имя у всех на устах, но в двух словах представить вас не так легко. Например, промоутер и шоумен – скорее абстрактные категории. Как вы обычно представляетесь?
– Есть своя прелесть в том, что люди не знают, как меня называть! Жизнь многообразна, и мы часто меняем роли в разные периоды своей жизни. Но в глобальном смысле мой род деятельности – это креатив и событийный интертеймент. Создание событий – это серьезный вид деятельности, это не только презентации, дни рождения или свадьбы – есть и другая область, когда ивент нужно придумать, сочинить, сделать его концепцию, и только когда событие получается действительно хорошим, его проводят из года в год. Это как в театре – только хороший спектакль имеет продолжительную жизнь.

– Если все-таки привязываться к формулировкам, в какой ипостаси вам приятней находиться?
– Когда я играю в театре в спектакле «Фигаро» – я актер, когда я придумываю какое-то мероприятие – я криэйтор, когда я нахожу деньги для этого мероприятия и организовываю его – я, наверное, продюсер. Но приятнее всего мне быть артистом.

Москва – это удивительный мегаполис, в котором своя жизнь, свои условия, свои системы координат. Четкие обозначения, созданные американским шоу-бизнесом, здесь не работают. Мы только начинаем привыкать к этим словам и обозначениям – например, девочки, которые ходят по ресторанам и раздают диски, приглашая в клуб «Rай», тоже могут называться промоутерами, как и я.

– Вы назначили интервью в раннее для Москвы время, чем удивили нас: принято считать, что вы ведете ночной, не совсем здоровый образ жизни. Расскажите о вашем распорядке дня.
– Я очень рано встаю и стараюсь все важные дела делать с утра, когда голова еще свежая, а телефон не разрывается. Мой день строится, как у каждого делового человека: просыпаюсь рано утром с чистыми мыслями и желанием жить, часов в 10–11 начинаю работать, загрузка достигает пика часам к 17–18, а вечером я пытаюсь расслабиться. Говорить на тему жизни, смерти и творчества со мной лучше с утра, пока никакие жизненные проблемы не внедрились в сознание. Поэтому люблю деловые встречи назначать в это время – в этом смысле очень удобна система завтраков, так как в обед я еду в офис. Вечером начинаю обзванивать людей, потому что большинство селебритис только после обеда приходит в себя. Но если надо написать письмо, например, для компании Bacardi, то в 10 утра я его уже отправляю.

Моя внутренняя дисциплина была создана давным-давно. Меня воспитал театр – в 11 часов репетиция, в 19 часов спектакль, и ты не имеешь права опоздать. Зал в тысячу человек пришел, а артист опоздал – такое немыслимо! А в шоу-бизнесе и моде это нормально: мы приходим на показ дизайнера в 20.00, а нам говорят: «Ой, у нас график сдвинулся, к 21.00 начинают запускать, в 22.00 начинают показ!» То есть задержка на 2 часа на показе Алены Ахмадуллиной – это норма жизни, задержка концерта часа на 2 – это тоже норма: ну, звезда едет! А спектакль можно задержать на 10 минут, и то зрители будут хлопать и орать.

– Вы начали делать special events, когда в нашей стране еще не было даже понимания, что такое специальные тематические мероприятия. Для того чтобы заниматься этим профессионально, нужно было не только понимание системы и трендов, но также контакты с определенными людьми, инвесторами, ньюсмейкерами. Как вы решали эти проблемы, когда никакой традиции еще не существовало?
– Когда я начал заниматься интертейментом, наш шоу-бизнес был на таком уровне, который предполагал активность исключительно в виде эстрадных концертов и филармоний. Были артисты: София Ротару, Алена Апина, Александр Серов – ими филармонии заряжали концерты. Потом возникли коллективы и их директора, которые стали продавать артистов. Но в определенный момент в Москве открылись гигантские казино, и, как бы отрицательно мы ни относились к казино, в свое время именно они стали глобальным двигателем развития более или менее цивилизованного подхода к шоу-бизнесу в России. Раньше артист выступал только в концертном зале или во дворце культуры, а когда открылись казино и там стали делать интертеймент, артистам уже не обязательно было ездить по стране: они могли выступать в пятницу в «Арлекино», в субботу в «Метелице», в четверг в «Кристалле»... В свою очередь, в казино для организации концертов стали придумывать сценарии шоу-программ, возникла потребность сделать танцевальные коллективы, балет. Именно так стала закладываться вся эта структура.

Когда я пришел в «Арлекино», им уже успели надоесть все эти артисты, и Алексей Данилов стал делать каждую пятницу показы купальников: выходили модели в купальниках, пел Дима Маликов, снова модели, Леонид Агутин... Постепенно возникла идея, что надо делать какие-то тематические вечеринки, шоу, концептуальные истории. И я пришел с этими идеями, потому что за плечами был Вахтанговский театр и Щукинская школа. В «Арлекино» я и увидел галимый шоу-бизнес, в котором театральная культура была отдельно, а культура казино и шоу-бизнеса – отдельно. Я же принес театральные элементы, затеи, идеи, что потом оказалось очень востребованным. Ведь в чем, например, успех цирка «Дю Солей»? В том, что это целостный спектакль, а не набор номеров, как в цирке на Цветном бульваре. Любая хорошая презентация или хороший концерт построены по законам театра. К сожалению, у нас в шоу-бизнесе очень мало профессиональных режиссеров – когда я смотрю «Золотой граммофон», то понимаю, что это не спектакль, а концерт. В некоторых концертах Аллы Пугачевой были элементы спектакля: старинные часы, маятник, какие-то театрализованные декорации...

– На Западе, когда в голову криэйтора приходит какая-то идея, с ней работает целая машина – есть специальные компании, которые занимаются маркетингом, промоушеном, организацией. У нас в те времена не существовало опыта создания глобальных мероприятий. Какими средствами вы решали эти проблемы?
– Во-первых, была личная инициатива и невероятная потребность в организации таких событий. В определенное время я стал невероятно востребован, хотя у меня не было бизнес-образования. Приходилось вникать и понимать эти механизмы – это и есть тот уникальный опыт, одна часть которого – креатив, а другая – организационный ресурс. Да, я действительно развил в себе умение убеждать людей, поэтому партнеры доверяют мне и дают деньги под мои проекты. Например, «May Fashion – 100 самых красивых людей Москвы» уже 12 лет поддерживается глобальным брендом Martini, который со временем тоже меняется, и моя задача – понять маркетинговую стратегию того или иного бренда, ведь только тогда компания будет финансировать проект.

– Каковы составляющие грамотного ивента?
– У разных мероприятий разные законы. Например, на Night Life Awards мы приглашаем трешевых персонажей: на прошлой церемонии Николай Басков пел песню, но этот номер был представлен не как эстрадный, а в контексте ультрамодной вечеринки. Поэтому на подобную церемонию или в клуб «Дискотек», где много красивой продвинутой молодежи, можно приглашать группу «Мираж», и это будет выглядеть уместно, а вот если пригласить эту же группу на какое-нибудь серьезное мероприятие, будет моветон.

– Какие персоны формируют сегодняшнюю светскую жизнь столицы?
– У промоутеров есть условное деление на листы: А-лист, B-лист, C-лист; есть даже D-лист – Миша Друян называет их халявщиками.

Если говорить об А-листе, то он в Москве понятен – Наоми Кэмпбелл, Владислав Доронин, Алена Долецкая. Но есть некие персонажи, которые даже над А-листом – это, к примеру, Даша Жукова. Кстати, если говорить, кто для меня персона номер один в светской жизни, то это, конечно, она. Дочек богатых родителей тысячи тысяч, но только в ней – потрясающее женское мировоззрение. Для того чтобы выйти на такой уровень, нужно сочетать знание, такт, красоту, сексуальность и компромисс. Именно она стала для Москвы и, может быть, для Лондона фигурой номер один, и ее капитализация будет невероятно повышаться. Я был на открытии выставки в «Гараже» – там был Сурков, Абрамович и все то самое высшее общество, которое под силу собрать только ей – не телевизионных звезд и не людей, которые сорят баблом. Это люди, которые подарили Москве самое потрясающее трендовое место, каким является «Гараж». До открытия галереи «Гараж» Москва была одна, после открытия она изменилась. Раньше мы ходили в ЦДХ, во все эти ужасные выставочные залы. Потом появился «Гараж» – не просто галерея, а часть сознания города, культовое место, место силы. Здесь дух Запада, абсолютный прорыв. Люди приезжают, чтобы побыть в этой ауре, посидеть в этом кафе, встретить людей определенного уровня, послушать бесплатную лекцию, увидеть редкие книги. Там все правильно!

– Кого из светских персон Москвы вы считаете безупречными с точки зрения стиля?
–    Правильно одеваться уже несложно. Но если говорить о конкретных людях, которые меня восхищают, то на ум приходят только два человека – это Алена Долецкая и Андрей Бартенев. В Долецкой мне больше всего нравится ее голос – стильный и невероятный, который делает ее узнаваемой, и мне даже неважно, как безупречно она одета! А Бартенев – это просто удивительный человек, превративший свою жизнь в театр, в творчество. Это наш русский Сальвадор Дали!

–    Сейчас очень много говорят о том, что ночная клубная жизнь в Москве вышла из моды – гораздо более востребованы домашние вечеринки и интеллектуальные способы времяпрепровождения. Вы этот тренд тоже переняли или же ночная жизнь – ключевая составляющая вашего лайфстайла?
–    К ночной жизни я отношусь как к бизнесу. Вы меня спрашивали, почему я рано просыпаюсь? Потому что занимаюсь интертейментом, но сам не участвую в этом процессе. Я не потребитель ночной жизни, я – ее создатель.

–    Если вы рано встаете, то рано и ложитесь. Как тогда контролировать бизнес?
–    Я бываю там ночью, ложусь спать в 2.00, а к 10.00 встаю – мне хватает этого времени. Когда ты контролируешь, ты эмоционально во всем этом не участвуешь – то есть занимаясь, допустим, организацией ночного ивента, контролируешь процесс, а если бы я был посетителем, то напился бы, танцевал и утром проснулся с больной головой. Моя работа, как на шоколадной фабрике: кажется, что им хорошо, они же могут шоколадные конфеты есть, а они их ненавидят!

–    Как же вы отдыхаете?
–    Люблю приехать на свою дачу, заниматься садом, обрезать деревья, посадить что-нибудь. Я фанат садовой культуры!

–    А где у вас дача?
–    У меня маленькая дача в прекрасном месте, которое называется Барвиха.

–    Какие их ночных клубов вам нравятся? Мы не берем сейчас легендарные имена типа «Дягилева» – только актуальные нынешние...
–     PACHA, поскольку это западный мощный бренд – цепочка из 26 клубов в мире. Это не временное, это очень надолго. Абсолютно трендовый – клуб «Солянка». Я хожу туда исключительно редко, но когда там появляюсь, то понимаю, что это мощный тренд. Здесь собраны люди определенного свойства, с определенным дресс-кодом.

Я рад, что ночная жизнь приобретает нормальную форму. Все эти олигархи на дорогих машинах все меньше и меньше посещают клубы. Концепция «Дягилева» сегодня неактуальна – она сгорела вместе с клубом. Я думаю, что одного клуба «Сохо» для большого города достаточно, чтобы закрыть эту тему. А во все остальные клубы будет ходить молодежь, как в Лондоне или Барселоне – там дядьки за 45 с животами на «майбахах» и «роллс-ройсах» в клубы не ходят. Через 2–3 года молодежь будет пить виски-колу, «Ред булл» и танцевать под хорошую музыку без столов по 10 тысяч евро – публика будет отлично себя чувствовать и без Михаила Прохорова. Это все пока по инерции доживает, но уже заканчивается. У нас появляется средний класс, у представителей которого есть дети, а у детей – деньги.


– Если говорить об общественных трендах, каково главное изменение на сегодняшний день по сравнению с тенденциями конца 90-х?
– 12 лет назад главными героями светской жизни в России были эстрадные звезды – Жанна Фриске, девочки из «Блестящих» и прочие, а сегодня – актрисы, и в этом большая разница. Огроооомная!

Вчера «Мобильные блондинки» были моделями и тусовщицами, а сегодня они на эстраде. В театре так быть не может: если ты актриса МХАТа, значит, ты должна была пройти через гигантский конкурс, потом отучиться в сложнейшей театральной школе, получить образование, не спать ночей... На эстраде все иначе. Вот я, например, на свой день рождения записал песню, хотя у меня практически нет слуха. Марк Тишман написал мне слова на песню «Forever Young», мы пришли в студию, и мне там говорят: «Да вы не бойтесь, у нас же компьютеры и специальные процессоры!» Я дурным голосом спел песню, потом послушал и вообще не узнал себя! Прислал друзьям в Киев, а они говорят: «Андрей, так тебе надо выступать, ты прекрасно поешь!» На самом деле вот что происходит: в студии раскладывают твой голос в график, и там, где ты не попадаешь, они вытягивают, создавая идеальную фонограмму. Поэтому у нас возникает группа «Ранетки», ведь не нужно быть профессионалом, чтобы петь на эстраде. То же самое и в моде. Сколько у нас дизайнеров? Сотни! А кто из них настоящий? Два человека – Ахмадуллина и Симачев!

– А как же Чапурин и Юдашкин?
–    Чапурин и Юдашкин – это ателье! Разница в том, что в ателье вам сошьют потрясающее платье с фантастическим кроем, а настоящий дизайнер – это тот, кто два раза в сезон делает идеи и оригинальную концепцию.

– Вы готовите какие-то новые актуальные проекты, ивенты, мероприятия?
– Да, будет один новый проект на Лазурном Берегу, где традиционно много богатых людей. Они уже накупили недвижимости и стабильно проводят там август и сентябрь. Уже седьмой год подряд на Лазурном Берегу проводится «Бал де флер»: это как раз тот продукт, который был создан в эпоху гламура – светское событие без интеллектуальной нагрузки. Туда нужно прийти в красивом наряде – ведь там 400 роскошных женщин в бриллиантах пьют шампанское! Менять «Бал де флер» очень сложно, потому что этот контекст останется классикой, и я, частично используя этот бэкграунд, подготовил совершенно иное по концепту мероприятие, связанное с артом и искусством. И я нашел уникальное место, которое само по себе является арт-объектом – это знаменитая вилла Пьера Кардена Palais Bulles, футуристическое здание из «марсианских» шариков. Событие будет состоять из трех частей. Первая часть – выставка. Вторая – современный французский балет, именно модерн, которого у нас нет. Гости сначала будут посещать выставку, потом поднимутся в этот потрясающий зал, где мы будем каждый год представлять 40-минутный современный балет. И третья часть – коктейль. В моих планах провести это мероприятие 4 августа. Я долго думал над названием и решил назвать его «Элизиум» – то есть невероятно красивый райский сад.

– То есть это будет все та же тусовка для избранных, только туда вошла еще и арт-составляющая?
– Мы называем это интеллектуальностью. Интеллектуальное событие в красивом контексте и с красивым названием.

– Экономический кризис привел к изменениям общественного сознания: все пафосное и избыточное выходит из моды, как и мода на пластику, брендизм. Как все это отразилось на вашем бизнесе?
– Признаюсь честно – мне очень сложно адаптироваться, потому что большая часть моей жизни и деятельности приходилась на золотую эпоху гламура. Стало сложнее работать, потому что крупные компании еще сами не определились со своей стратегией. Они поняли, что эпоха гламура закончилась, что поддерживать светские мероприятия типа «Золотая шпилька» и премии всяких журналов – абсурдно, ведь гламур уже не актуален. Многие проекты подвисли, потому что компании-спонсоры не могут определиться и найти новую платформу. Раньше все хотели быть похожими на Ксению Собчак, всех интересовала светская жизнь, MTV показывало только «10 самых красивых пар», а не музыку – все было ориентировано исключительно на этот красивый глянцевый мир. Гламур был перераздут, переоценен, как и мода – сегодня никто уже на эти «фэшнвики» не ходит, потому что надоело! Эпоха прошла. Многие журналы закрываются – не Conde Nast, конечно, но все чаще идеи вымирают. Совершенно очевидно, что гламурные мероприятия однажды окончательно вымрут. В ближайшем будущем будут востребованы креативные проекты: спектакли, оперы, классическая музыка... Я думаю, крупные компании наконец-то начнут финансировать премии в области классической музыки и научных открытий.



Редакция FashionTime благодарит за помощь в организации интервью кафе «Галерея».