Новое кино: «Дети сексу не помеха»

★★★☆☆
Режиссер: Дженнифер Уэстфелт (Jennifer Westfeldt)
В ролях: Адам Скотт (Adam Scott), Дженнифер Уэстфелт, Джон Хэмм (Jon Hamm), Кристен Уиг (Kristen Wiig), Майя Рудольф (Maya Rudolph), Крис О'Дауд (Chris O'Dowd), Меган Фокс (Megan Fox)

Джейсон (Скотт) и Джули (Уэстфелд) – лучшие друзья, живущие в соседних манхэттенских квартирах и наблюдающие за тем, как меняется когда-то счастливая и безмятежная жизнь женатых пар (Хэмм и Уиг, О’Дауд и Рудольф) с появлением у них детей. Однажды поужинав с явно осатаневшими молодыми родителями, Джейсон и Джули приходят к выводу, что они умнее всех – и решают завести ребенка, оставаясь соседями и друзьями.

Прошлогодние опыты над жанром романтической комедии утвердили в нем окончательное равноправие полов (женщинам разрешили вести себя по-мужски и в рамках отношений, и по части норм поведения) и привели к непредвиденным, а местами и вовсе диким (оскаровская номинация толстушки из “Девичника в Вегасе”) последствиям. Что ж, едем дальше: проанализировав возможные сценарии секса по дружбе, Голливуд предлагает подумать, что будет, если переспать по дружбе однажды – чего, по тамошней версии, более чем достаточно для беременности.

Голливуд здесь представляет дебютировавшая в режиссуре сценаристка Уэстфелд, являющаяся давней сожительницей Джона Хэмма; идею фильма они, по легенде, придумали вдвоем, заметив, как дружно исчезли с радаров все их друзья с детьми (так, если что, звучит оригинальное название). Умеренно остроумный разговорный сценарий, половина актерского ансамбля того же “Девичника”, ударный выход выгуливающей собаку Меган Фокс – испортить картину с такими исходными данными довольно сложно.

Но можно – причем не помарками и оплошностями, а на фундаментальном уровне. Возможно, это прозвучит жестоко (а может, и нет), но по сценарию фильма чувствуется, что детей у его автора нет. Дети, помимо того что не помеха сексу (пока один из героев радуется, что встретил единственную на свете гимнастку с большой грудью, вторая находит себе – процитирую адаптированный синопсис – “брутального немца”), иногда пачкаются, но в основном покорно молчат и под ногами не путаются.

Не менее существенная проблема – главные герои: они откровенно неприятные (и внешне, и на фоне остальных, и по сумме морально-волевых), и необходимо признать, что пьяная отповедь Хэмма, работающего в привычном амплуа себялюбивой свиньи, звучит в итоге уместнее и умнее большинства написанных Уэстфелд диалогов – не говоря уже об “оригинальной”, драматично-непечатной концовке.