Дизайнеры и музы

"Женщина (или мужчина), которая заставляет других хотеть вести такой же образ жизни, как она, может считаться музой", – говорит Марк Джейкобс. Яркая индивидуальность и чувство стиля – вот без чего не могут обойтись дизайнеры, вот без чего не создается ни одна коллекция.  Даже великие умы черпают вдохновение во внешнем мире, и главную роль в процессе формирования идей играют люди, которые стимулируют дизайнеров на творческую активность. FashionTime – о самых известных творцах и их музах.



Еще 2 года назад этот юноша работал на марсельском авиаконструкторском заводе, а в перерывах на обед качал мускулы в местном спортзале. Батиста заметил агент и предложил попробовать себя в модельном бизнесе, после чего юноша попался на глаза Карлу Лагерфельду. "Вооруженный" ресницами и мускулами,  Джиабикони привел великого кайзера в такое волнение, что он тут же объявил его своей музой и возвел на пьедестал почета в рейтинге models.com. С тех пор Батист – не просто ведущий манекенщик Chanel, объект зависти и кривых усмешек. На вопрос "кто он на самом деле?" затруднился бы ответить сам Лагерфельд. Несмотря на то, что СМИ  считают Батиста тайной страстью престарелого кутюрье, сам он называет юношу своим сыном и преемником и видит в нем то древнегреческую статую божества из афинского Акрополя, то французского аристократа Chéri из одноименного романа Колетт ("Смуглокожий, привлекательный как черт… среди белья и кружев", – читаем мы на открытой заботливой рукой Карла странице в его блоге). Он заворачивает Батиста в надежную обертку сюртука, оставляет в одних туфлях на высокой шпильке. Снимая очередную короткометражку, Лагерфельд делает его китайским работягой и императором, демоном-искусителем, игроком, прожигателем жизни… "Батист действительно вдохновляет Карла", – говорит редактор Purple Оливье Зам. На самом деле единственное, чего хотел бы Лагерфельд, – считать Батиста своим двойником. "Он так похож на меня в молодости, – льстит себе Карл, – возможно, он чуть красивее. Зато я – скромнее".



Когда она впервые распахнула двери его мастерской, ей было 24. "Вся светящаяся и лучистая – в физическом и спиритическом смысле этого слова", –  вспоминает об Одри директор Givenchy Дреда Миль.

"Молодая, очень худенькая, очень высокая, одетая в узкие брюки,  футболку, на ногах – шлепанцы, на голове – гондольерская шляпа с надписью "Венеция", – вспоминает сам Живанши. Так или иначе, ее здесь не ждали (Юбер ожидал на примерку совсем другую актрису – тоже Хепберн, но не Одри, а Кэтрин). Так или иначе, она пришла, и вдруг стало ясно, что они с Юбером были созданы, чтобы встретиться. Они были созданы друг для друга.

Нисколько не смущенная своим нежданным визитом, Одри тут же взялась за примерку коллекции весна– лето 1953. С той же детской непосредственностью ее героиня Холли Голайтли из "Завтрака у Тиффани" будет щеголять в туалетах великого Мастера, один из которых принесет ей не просто  успех, а статус главной мировой иконы стиля. Маленькое черное платье – с ним она войдет в мечты зрителей по обе стороны океана. Именно это легендарное платье, дополненное перчатками и нитью жемчуга, войдет в историю моды, как образец безупречного вкуса. А потом уйдет с молотка на аукционе Christie’s за $ 807 тысяч. К этому моменту самой Одри уже не будет в живых, Живанши продаст свой бизнес. Но все, что останется между ними, – около 40 лет плодотворного сотрудничества, за которые Одри успела стать музой, моделью и лицом Givenchy. А сам Юбер успел признаться ей в любви с помощью аромата L'interdit, созданного специально и только для Одри. "Она была единственной женщиной в мире, которой было позволено носить этот аромат. Одри от Живанши", – написано на плакате с ее портретом.



Появление "девушки его мечты" предвосхитила коллекция в стиле гранж 1992 года. Именно на нее клюнула 20-летняя старлетка София, гулявшая с мамой по Нью-Йорку. Увидев выставленные в витрине вещи, девушка пожелала познакомиться с дизайнером поближе. Мимолетное "Hello!" и блеск в глазах Софии определили дальнейшую судьбу ее взаимоотношений с Марком, которые принято называть союзом творца и музы.

"Молодая, сладкая, невинная, прекрасная" – эти эпитеты, которыми Джейкобс награждал будущего оскароносного режиссера, складывались в романтическое "Девушка, о которой я мечтаю" и более приземленное "Образец молодой современной женщины, о которой я думаю, когда создаю дизайн". Все, что впоследствии носила София – от повседневной одежды до платья, надетого ею на вручение "Оскара" 2004 года, было сотворено Марком. Но однажды пришло время поменяться ролями. "Я чувствую, что могу творить", – призналась София. При этом она не имела в виду написание сценариев, она имела в виду моду. "Мода – это то, чем я наслаждаюсь и что я люблю". Эти слова нашли подтверждение в вещах для бренда Louis Vuitton, созданных  Софией в соавторстве с ее давним другом Марком Джейкобсом.



Лидер Babyshambles и дизайнер подружились в начале 2000 года на одном из  стихийных, как штормовой океан, рок-концертов, куда Эди занесло по привычке. Стоя за кулисами, он не мог отвести взгляда от развернувшегося на его глазах действа. А когда на сцену выпрыгнул солист – бледный черноволосый паяц в котелке, рука именитого дизайнера сама собой потянулась к фотокамере. Весь в бисерных каплях пота, сорвавший с себя рубашку, капризный и своенравный на сцене и выжатый как лимон, устало курящий, невинно улыбающийся вне сцены – таким Пит Доэрти предстал перед Эди Слиманом в те незапамятные минуты. А затем представал еще 18 месяцев подряд, пока Эди, как загипнотизированный, следовал за ним по пятам с фотоаппаратом. Однажды это чуть не стоило ему жизни. Наигравшись с наркотиками, Пит завез новоиспеченного друга Эди в один из злачных районов Лондона, где их появление было отпраздновано поножовщиной. К счастью, все обошлось. Зато несколько месяцев спустя на свет появилась книга Эди Слимана: "London: Birth of a Cult", в которой он рассказал о Пите все правду. "Настоящий музыкант, харизматичный фронтмен и сочинитель песен – поэт нашего времени", – захлебывался в комплиментах Эди. "Последний романтичный фантазер", – выдавливая из пальца кровь, писал о себе Пит. Привычка расписываться кровью взялась у Доэрти не вдруг – она была частью образа, которым восторгался Эди ("Я хочу видеть человеческий характер, а не прекрасный механизм"). Образ Пита лег в основу коллекции Dior Homme spring/summer'o6 и сказался на всем, за что впоследствии брался Слиман.



"Когда Кельвин в первый раз увидел ее, она была великолепна", – сказал креативный директор CK Франциско Коста. Сейчас уже сложно поверить, что на роль обнаженной девочки-подростка в рекламе Obsession 1992 года была назначена вовсе не Мосс. Первоначальный выбор Кляйна пал на французскую актрису и певицу Ванессу Паради. Однако встретив Кейт, он понял, что будет снимать только ее. Кляйн не прогадал. Вскоре образ субтильной Кейт занял умы всех деятелей мира моды, а сам Кляйн – почетное место главного пропагандиста анорексии, педофилии и героинового шика. Однако это не смутило ни дизайнера, ни модель. Их сотрудничество продлилось еще 7 лет, за которые Мосс успела взойти на фэшн-олимп и получить от Кляйна лестные титулы "величайшей модели" и "самой сложной личности, с которой ему когда-либо приходилось работать".


Эти двое встретились вовсе не на съемочной площадке "Дневной красавицы" (Belle de Jour), как это принято считать. Их знакомство произошло в тот самый момент, когда Денев потребовалось платье для визита в Великобританию. В белом длинном наряде от Лорана из его "Русской коллекции" Катрин и предстала перед королевой. Это потом она упросит Лорана одеть ее с ног до головы для ее нового фильма "Дневная красавица". Это уже после ее обнаженное тело в кадре будет соперничать с красотой созданных им нарядов. "Нарядов, созданных для женщины с двойственной жизнью", – скажет Катрин. "Нарядов, созданных для таких женщин, как Катрин", – скажут критики.

Фильм "Дневная красавица" закрепил за Денев статус звезды и возвел ее отношения с Ивом Сен-Лораном на новую высшую степень любви и доверия. "Моя муза" – будет называть он ее, создавая все новые и новые туалеты для ее фильмов (La chamade, Mississippi Mermaid, Lila, Un flic, The Hunger) и делая ее лицом своих коллекций. Гений двойственности и провокаций, с виду интеллигентный и тихий Сен-Лоран ценил в Денев тот самый саспенс, когда истинный огонь всегда горит внутри, а самое простое оказывается на проверку невероятно сложно устроенным. В ее спокойствии и безмолвии он обнаружил столько страсти и мощной энергетики, которая вдохновила его на то, что стало позже его фирменным почерком - эпатажная классика, невероятная смелость идей при внешнем формализме.

"Мой лучший друг", – скажет главная актриса французского кино на похоронах величайшего дизайнера всех времен. Их дружба длиною в жизнь растянулась на 43 года.