Звезды-антисемиты: страсти по Израилю

Тема антисемитизма не теряет актуальности – мультикультурная эпоха борьбы с комплексами неожиданно столкнулась с новым витком опасной общественной болезни. При этом позиция официальных сторон такова, что любое проявление антисемитизма преследуется жестко и бескомпромиссно – особенно если речь идет об известных людях, которые могут стать идейными лидерами для миллионов поклонников их таланта. Насколько оправданы подобные меры в борьбе с источником катализации самого сложного идеологического конфликта ХХ–ХХI веков – вопрос по-прежнему открытый. Попробуем понять на примере знаменитых людей, где заканчивается здравый смысл и политически корректное отношение к деликатной проблеме, а где начинается массовая истерия, граничащая с фобией.



Новость о том, что британский модельер Джон Гальяно (John Galliano) отстранен от должности креативного директора модного дома Dior после того, как его антисемитские высказывания в парижском кафе предали гласности, стала шоком не только для мира моды. И дело вовсе не в том, что Гальяно для современной мировой моды – практически такая же знаковая фигура, как Коко Шанель для начала ХХ века и всего последующего вектора развития мировой моды. Символичность произошедшего – в наглядной демонстрации того, что даже небожителям и звездам такого уровня запрещено касаться темы, способной спровоцировать волну антисемитских настроений: слишком дорого мир заплатил за предыдущую атаку на евреев.

Все помнят, как закадычная подруга Джона – главная супермодель нашего времени Кейт Мосс – возродилась, как феникс из пепла, после скандальной истории с кокаином и даже каким-то немыслимым образом обратила скандал себе на пользу: с раскаявшейся бунтаркой модные бренды заключали контракты с еще большим энтузиазмом. Мировая общественность готова простить за красоту, талант и харизму все: наркозависимость, внебрачных детей, вождение в нетрезвом виде, избиение горничных и даже подозрения в педофилии. Но антисемитизм современный мир победившей демократии не прощает никому и никогда.  

Эпитеты, которые сопровождали деятельность легендарного авангардиста Гальяно на протяжении всей его творческой биографии даже из уст самых авторитетных критиков, звучали не иначе как «легендарный» и «великий». Дизайнер, вдохнувший в классический Dior свой фирменный скандальный дух, но при этом удивительно бережно обошедшийся с каждым эскизом Кристиана Диора, был верен любимому бренду много лет. В мире моды только и говорили, что Джона Гальяно необходимо клонировать – второго такого нет и не будет. Раньше новость о двух выпитых бутылках вина и дебоше дизайнера привела бы поклонников в восторг, но сегодня даже в блогах сожалеть о произошедшем не очень принято – Гальяно не только обвинил евреев во всех бедах человечества, но и признался в симпатии к Адольфу Гитлеру.

Поначалу никто не мог поверить, что главный дизайнер современности лишится своего поста, всех регалий, пропустит сезон (скандал разразился аккурат перед Неделей моды в Париже), да еще и сядет в тюрьму! Поклонники, коллеги, окружение и вся модная рать хранили молчание. Молчали и официальные представители Dior – политкорректное, но сдержанное осуждение как первая реакция на происходящее – не в счет, ведь только после настоящего шквала обвинений и резонанса небывалой силы представители бренда решили не рисковать и благоразумно открестились от того, чьи бунтарские выходки и безумные похождения ранее находили отклики умиления. Cкандал рос, словно снежный ком, со временем не только не утихая, но и набирая обороты: его пиком стала обнародованная запись пьяных истерик Гальяно, которая документально подтвердила обоснованность обвинений пожилой еврейской пары. Когда стало понятно, что отвертеться не удастся ни под каким соусом, официальные представители Dior  публично отказались от того,  кому с 1996 года платили рекордные гонорары. Даже самые верные и преданные воздыхатели из числа тех, кто бежал целовать руки великого маэстро, стали давать СМИ комментарии, получив тем самым приличный пиар и заслуженное одобрение. Далее «Ату!» послышалось буквально отовсюду – кроме Роберто Кавалли, Доменико Дольче и Стефано Габбаны, которые, разводя руками, робко агитировали «понять и простить». Фэшн-общественность во главе с великим Карлом и вездесущей Натали Портман объявила любое проявление симпатии к опальному дизайнеру политическим манифестом. Дальше – больше: совет директоров уволил Джона из собственной компании John Galliano, основанной им в 1991 году.

Среди тех, кто осмелился открыто поддержать опального гения, оказались лишь его закадычная подруга Кейт Мосс, сама прошедшая через муки публичного осуждения, и ее жених, рокер Джейми Хинс. Больше желающих вступиться за величайшего дизайнера эпохи не нашлось.



Очередной скандал на почве антисемитизма разгорелся на днях на Каннском кинофестивале. Один из самых рафинированных режиссеров Старого Света, мастер артхаусных интонаций Ларс фон Триер (Lars von Trier), как и Гальяно в мире моды, считался первым номером европейского кинематографа. Один из самых титулованных киноинтеллектуалов, известный любитель провокации неудачно пошутил, признавшись в симпатии к Гитлеру прямо на пресс-конференции своего фильма «Меланхолия». Суть сказанного им такова: на вопрос о том, почему он опирается на «нацистское искусство» (скорее всего, имелось в виду то, что в представленном в Каннах фильме звучит Вагнер), фон Триер ответил, что, будучи нацистом, понимает Гитлера, а его следующий фильм может быть назван The Final Solution («Окончательное решение (еврейского вопроса)»).

Разумеется, в отличие от Гальяно, фон Триер совершенно не имел в виду то, что ему впоследствии инкриминировали, однако даже намек на симпатию к Гитлеру стоил великому режиссеру карьеры. Он даже попытался извиниться по горячим следам, но делу это не помогло – реакция общественности разыгрывалась по уже знакомому сценарию: сначала выжидательное осуждение административного совета фестиваля, затем – резкая критика, скандал и объявление режиссера персоной нон грата в Каннах. Это решение знаменательно еще хотя бы и потому, что ранее самый закрытый и престижный кинофестиваль в мире любил фон Триера беззаветно – если он не был в жюри, то являлся фаворитом конкурса. Казалось, что он на особом счету: даже представляя радикальное кино «Антихрист», за которое другой режиссер рисковал быть освистанным и обвиненным в вульгарности, фон Триер прослыл концептуалистом. Оказалось, что даже шедевры «Танцующая в темноте», «Догвилль» и «Рассекая волны» не стали смягчающими обстоятельствами в деле о главной ошибке доселе непререкаемого авторитета творческой интеллигенции Европы.

Показательно, что 64-й Каннский кинофестиваль, который отличался от предыдущих действительно сильной программой и мог бы запомниться содержательной частью, а не светскими раутами и небывалым парадом звезд на красной дорожке, войдет в историю как триумф политкорректности, поставившей жирный крест на творчестве режиссера, виртуозно проходившего до этого момента любую цензуру.



«Антисемитизм» и «Мел Гибсон» – понятия-синонимы в сознании каждого второго жителя планеты. Масштабы этого скандала не перестают поражать воображение, а  история его падения показательна и хрестоматийна – по сравнению с ней публичные мытарства Бритни Спирс и Линдси Лохан вместе взятых выглядят разбором полетов на детском утреннике.

Чтобы понимать, кем был Мел Гибсон (Mel  Gibson) для мирового кинематографа до скандала 2006 года, нужно знать, что, прежде всего, он регулярно возглавлял рейтинги авторитетных СМИ как самый сексуальный, самый высокооплачиваемый и самый влиятельный представитель мирового шоу-бизнеса, что, по сути, почти одно и то же. Каждый из фильмов, в которых Гибсон участвовал в качестве актера, собирал в прокате более $100 млн, а его продюсерское чутье – и вовсе уникальный случай: в 1996 году он получил «Оскара» как продюсер и режиссер «Храброго сердца», а в 2004 году объявил о желании экранизировать Священное писание. Скандальная интерпретация Гибсона уже тогда особо подозрительным виделась проявлением антисемитизма, однако оригинальный сюжет эпохальной картины от самого влиятельного кинематографиста мира (общий доход от фильмов с его участием превысил $2 млрд, а состояние самого Мела – почти $1 млрд) показался, несмотря ни на что, художественно оправданным и идеологически допустимым. Замахнувшись на святое, Гибсон рискнул не только бюджетом, но и репутацией, однако не прогадал – «Страсти Христовы», несмотря на противоречивую критику, собрали кассу и обеспечили создателю репутацию неуязвимой суперзвезды. Казалось, он может взяться за любой материал и выйти победителем. Кроме того, его счастливый 26-летний брак с Робин Мур считался в Голливуде оплотом нравственности.

Однако один летний вечер 2006 года перечеркнул все – остановленный полицейским за превышение скорости в состоянии алкогольного опьянения Гибсон сказал буквально следующее: «Долбаные евреи! Это они виноваты во всех войнах мира!» Мгновенная реакция Голливуда была беспощадна: кандидатуру Мела на участие во всех знаковых проектах отклоняли, в приличных домах его не принимали. Представители киноиндустрии объявили ему бойкот. Афишировать свою дружбу с Гибсоном считалось моветоном – кроме Джоди Фостер, на этот шаг так никто и не решился. Дальше – больше. Оказалось, что и в семье Гибсона не все так гладко: скандальный развод, рекордные отступные (дальновидный продюсер с миллиардным состоянием не предусмотрел брачный контракт?), перипетии сложных отношений с малоизвестной русской певицей Оксаной Григорьевой, обвинившей Мела в рукоприкладстве, смаковал весь Голливуд. Суды, запои и депрессии сопровождали опального актера и режиссера повсюду. Оправдываться он не спешил – ни один журнал и ток-шоу так и не получили эксклюзивного права на звездное покаяние. 2011-й – юбилейный год отчаянной травли, которая порядком утомила даже самых активных блюстителей нравственности. Интрига наступающего киносезона: что победит – талант Гибсона-актера-режиссера-сценариста, способного собрать рекордную кассу, или общественная мораль? В прокат выходит его новый фильм «Как я провел лето», и судьба этого проекта напрямую зависит от того, захотят ли простить Мелу Гибсону грехи пятилетней давности.

Сегодня жалеть любого антисемита – признак дурновкусия и отсталости. Даже в нашей стране, далекой от европейских стандартов и классической демократии, можно на страницах авторитетного глянца оправдать отечественного певца за избиение женщины, но не высказать своего неодобрения поступком Гальяно – настоящий факап в глазах сообщества. Однако та сфера общественных настроений, которая не модерируется официальными СМИ – Интернет, – все больше реагирует на данную тенденцию резкой критикой, суть которой в том, что подобное давление не маскирует проблему, а  только провоцирует ее.

Поскольку любой идеологический конфликт по сути своей неразрешим, все попытки главного союзника Израиля президента Обамы найти хотя бы какое-то конструктивное решение в урегулировании конфликта вызывает массу споров. На сегодняшний день основная задача общественных деятелей – выбрать правильный тон для публичных дискуссий на эту тему. В эпоху глобализации, когда у каждого есть собственное мнение по поводу палестино-израильского конфликта, предубеждение человечества к евреям необходимо нивелировать максимально деликатно. Другой вопрос, поможет ли публичная порка вчерашних баловней судьбы решению этой проблемы и не даст ли неожиданных результатов. И сколько в этом общественном осуждении искренности и осознанной позиции, а сколько банальной человеческой радости и спекуляции на историях падения вчерашних кумиров?

 


– В 2005 году и без того переживавший тяжелые времена Майкл Джексон едва не поплатился даже не за публичное выступление, а за неосторожное сообщение, которое надиктовал на автоответчик. Назвав евреев «пиявками», Джексон в очередной раз нарвался на «доброжелателя», передавшего пленку журналистам.  Американская ассоциация по борьбе с антисемитизмом потребовала от поп-короля публичных извинений после трансляции голосового сообщения по телевидению.

– Еще один скандал связан со знаменитым интернет-аукционом eBay, который обвинили в антисемитизме из-за системы «желтых звезд» на французской версии ресурса – один из пользователей посчитал, что их изображение может вызвать у многих крайне негативные ассоциации с оккупацией Франции фашистами.

– Финский режиссер Аки Каурисмяки заявил на пресс-конференции в рамках Каннского кинофестиваля 2011 года, что не хочет, чтобы его новый фильм «Гавр» показывали в Израиле. Коллеги заблаговременно высказали сожаление по поводу дальнейшей творческой судьбы режиссера.


Фото: Fotobank.ru/Gettyimages.com