Ларс Фон Триер: бегущий по лезвию бритвы

 

 

смотреть все фото(3)»

В то время, как большинство кинематографистов гонится за новомодными приемами и сверхсовременной техникой, он запрещает съемку со штатива, использование простейших фильтров и даже студийное освещение. Камера в его картинах постоянно дрожит, теряет фокус, кадры нередко выходят смазанными и зернистыми, монтаж грубый, небрежный, звук – сырой, с множеством посторонних шумов. Но самое удивительное то – что за весь этот технический брак, за который каждая уважающая себя студия увольняет своих работников, Ларсу Фон Триеру (Lars von Trier) дают премии и присваивают звание культового режиссера нового времени. Таков он - датский провокатор и диктатор от кинематографа.

Триер родился 30 апреля 1956 года в Дании, в городе Копенгаген. В 20 лет снял свою первую любительскую короткометражку «Садовник, выращивающий орхидеи» (Orchidegartneren). Сейчас он неохотно вспоминает об этой работе, говоря, что давно не пересматривал - она давалась ему нелегко. «У меня в ней душа нараспашку, - говорит Триер, - с годами приходит умение не обнажать себя до такой степени, а показывать ровно столько, сколько необходимо. Появляется элемент самоконтроля, тогда как раньше его не было. «Садовник, выращивающий орхидеи» был каким-то «психованным» — это самовыражение молодого человека, который пребывал в очень-очень плохом состоянии». Знакомые оценили первый кинематографический эксперимент молодого Ларса и посоветовали ему поступить в Датский Институт Кинематографии. Что он и сделал.

Во время учебы в киношколе начинающий режиссер снял еще несколько короткометражек, в которых проявил большую страсть к экспериментам и отрицанию закостеневших академических приемов. «Я никогда не занимался эстетическими экзерсисами только ради того, чтобы что-то попробовать. Я просто делал какие-то вещи так, как было нужно. Те же темы и те же стилистические приемы вновь возникают и в моих более поздних работах, но ранние дали мне возможность поэкспериментировать с определенной техникой». Вдоволь поэкспериментировав и успешно закончив киношколу, Триер дебютировал в большом кино. Его полнометражный фильм «Элемент преступления» (Forbrydelsens element) получил призы на фестивалях в Каннах, Мангейме и Чикаго.

Уже в первой большой работе был заявлен особый взгляд Триера на визуальную эстетику кино – элементы германского импрессионизма сочетались здесь с мрачным голливудским нуаром. Ко всему прочему нестандартные изобразительные эксперименты Ларс Фон Триер совмещал с концептуальным подтекстом. Как оказалось впоследствии, «Элемент преступления» стал первой частью эпической трилогии под условным названием «Европа», в которую вошли два следующих фильма Триера «Эпидемия» (Epidemic) и собственно «Европа» (Europa), предрекающих падение европейской культуры, подтачиваемой засилием культуры американской.

В 1991-м году Триер вместе с продюсером «Европы» Петером Ольбеком Йенсеном (Peter Aalbek Jensen) создает собственную кинокомпанию «Zentropa Entertainments», задуманную как мощный продюсерский центр и ставшую ведущей силой скандинавского кинопроизводства. В 1994 году они берутся за производство телевизионного сериала «Королевство» (Kingdom), который тут же был окрещен «европейским ответом на американский «Твин Пикс» (Twin Peaks). Четырехсерийный фильм о страшных тайнах и мистике, творящейся в огромной больнице, собрал такой высокий рейтинг, что в 1997 году Триер снял продолжение полюбившегося зрителям сериала. Мало того - «Королевство» даже было показано в европейских кинотеатрах.

Работа над телевизионным продуктом подтолкнула Триера к мысли о том, что зрителю не важна стилистика и технологическая сторона процесса, а все эффекты и сложные съемки только отвлекают от сюжета и персонажей. Более четко эти соображения были изложены в концептуальном киноманифесте «Догма-95». Манифест был подписан Триером, его постоянным соратником Томасом Винтербергом и Кристианом Левринсом и вызвал большой резонанс среди остальных кинематографистов. Кто-то видел в нем спасение от засилия так называемого «спецэффектного» кинематографа, кто-то считал работы «догматиков» декадентскими, упадочными.

Вот лишь несколько отрывков из манифеста:

1. Все съемки могут происходить только на натуре. При съемках не могут использоваться декорации.
2. Звук и изображение не могут быть записаны отдельно друг от друга.
3. К использованию допускается только ручная камера.

4. Фильм должен быть цветным. Но специальное освещение недопустимо.
5. Оптические приемы, а также фильтры запрещаются.
6. Фильм не должен содержать поверхностного действия. Не должно быть убийств, оружия и т.п.

Кто-то и вовсе воспринял «Догму-95» как забавную шутку, но Ларс фон Триер старался четко следовать этим правилам, хотя нередко сам нарушал их в своих последующих работах. В 1996 году он задумал новую трилогию, получившую название «Золотое сердце». В нее вошли картины «Рассекая волны» (Breaking the Waves), «Идиоты» (Idioterne) и «Танцующая в темноте» (Dancer in the Dark) - повествующие о людях, жертвующих собой ради счастья других. Каждая из картин была удостоена большого внимания со стороны критиков и кинофестивалей. Так индустриальный мюзикл «Танцующая в темноте» с певицей Бьорк (Björk) в главной роли получил «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, а Бьорк назвали лучшей актрисой года.

В данный момент Триер работает над своей третьей трилогией. В противовес трилогии «Европа» она получила название «США» и, по замыслу Триера, рассказывает об Америке, как ее видит сам режиссер. Уже сняты первые два фильма - «Догвилль» (Dogville), «Мандерлай» (Manderlay), в данный момент идет работа над третьей картиной «Вашингтон» (Wasington). Традиционный триерский минимализм в последних лентах режиссера доведен до крайней степени. Мало того, что все снимается на ручную камеру без специального освещения и адекватного монтажа, но даже натурные съемки и самые простейшие декорации в фильме напрочь отсутствуют. Вместо домов – нарисованные мелом схемы, вместо дня и ночи – сменяющийся черный и белый задник. Актеры заходят в несуществующие двери и смотрят в несуществующие окна. Высшая степень аскетизма и конструктивизма. Такого не увидишь даже в телевизионных спектаклях.

«Занимаясь искусством, нужно все время себя провоцировать, - говорит Триер, - Не исключено, что то, чем я сейчас занимаюсь, окажется нежизнеспособным с точки зрения зрительского интереса или в каких-то других отношениях, но я никогда не ставил под сомнение глубинные достоинства моей работы, то значение, которое она имеет для меня самого». Что ж, как говорится, все хорошо в определенном количестве, главное – чтобы дело не доходило до крайности. И Триер в своей новой трилогии, похоже, как раз до нее дошел и бежит по лезвию бритвы. Сорвется он или достигнет своей цели – пока сказать сложно. Но ясно одно - режиссер не намерен возвращаться назад.