Самые известные мужчины-супермодели нашего времени

Каждая их работа заносится в летопись модельного бизнеса, фиксируется неугомонными критиками, среди которых немало тающих от соблазна дам, а также сгорающих от ревности мужчин. Те и другие попеременно меняются местами. Но неизменным остается только одно – слово «супер». FashionTime – о самых известных мужчинах-супермоделях нашего времени.



Вот уже 2 года его имя не сходит со страниц таблоидов, а его присутствие обходится устроителям всевозможных DJ Party в $20 000 в час. При этом дружба со Стивеном Кляйном, появление на обложках журналов, участие в самых модных фотосессиях даже не обсуждаются, они присутствуют в его жизни как само собой разумеющееся, бесплатное приложение к разом осуществившейся мечте. А ведь всего 4 года назад этот 23-летний юноша вел праздную, беззаботную жизнь обычного латиноамериканского подростка. Гонял в футбол на пропыленных, выжженных солнцем улицах Рио-де-Жанейро, давал щелбаны своим младшим братьям, окружал заботой мать – скромного парикмахера, в одиночку воспитывавшую троих детей. А все чаще пропадал на пляже, среди таких же накачанных, загорелых, как он, Адонисов, что пачками вылавливают из океана чувствительных дам, или картинно рассекают водную гладь на серфе, или поднимают целую песчаную бурю нескончаемой игрой в волейбол. Но потом все резко изменилось. Как именно – Лус уже и не вспомнит («Кто-то пригласил меня зайти в модельное агентство»). Зато точно помнит, когда: это был 2008 год. Тогда-то он заключил первый в своей жизни выгодный контракт («Это была фотосессия для журнала W, съемку проводил сам Стивен Кляйн, после этого мы стали хорошими друзьями»). Так уж повелось, что вторую часть этой истории Лус не договаривает – именно в 2008 году, именно на съемках журнала W он познакомился с Мадонной. Только что разведенная, напрочь забывшая о своем Гае Ричи, Мадонна была сражена красотой и молодостью Луса. Разница в 29 лет была единственной причиной, из-за которой она хотела сказать себе «нет», но Лус одним жгучим взглядом сумел убедить ее в обратном. Последовали совместные выходы в свет, а затем грянула первая общая фотосессия. В ней Мадонна без макияжа и Лус фактически без одежды стараниями все того же Стивена Кляйна убеждали зрителей, что «это любовь». Долго убеждать не пришлось, потому что вслед за этим поползли слухи об их расставании. Как бы то ни было, карьера Луса по-прежнему набирает обороты. «Это все мое имя. В переводе «Лус» означает «светлый». Так что я притягиваю хорошую энергию!» – делится он секретом своего успеха.



К своим 26 годам он успел стать иконой стиля по версии models.com – титул, который достается только мэтрам модельного бизнеса и только к окончанию карьеры. Матиас, напротив, после 8 лет «моделирования» с карьерой завязывать не спешит. К тому же у него помимо этого есть немало громких титулов: «самый известный датский манекенщик», «самый высокооплачиваемый по версии Forbes», «самый востребованный» (еще 2 года назад он был «самым-самым» в мировом рейтинге models.com, с этого пьедестала его сместил манекенщик Карла Лагерфельда Батист Джиабикони). На этом список «самых» не заканчивается. Его подхватили бы и продлили до бесконечности фанаты Матиаса, которые давно увенчали его голову нимбом, сделали его объектом живописи и графики, а также предметом мечтаний и грез. Невероятно, но факт: как только кто-то из поклонников замечает, что его увлечение Матиасом начинает ослабевать, как тут же появляется новая фантастическая фотосессия, которая затмевает все предыдущие. При этом каждый хранит в памяти ту единственную фотосессию, с которой все началось – Gucci pour Homme II. Тогда, снимаясь в рекламном ролике нового аромата Gucci, Матиас и не подозревал, насколько велик будет успех. Он просто делал свою работу – скромно, с прилежанием, разве что с дьявольской долей холодноватой чувственности, которая становилась очевидной, как только мелькал последний кадр. С тех пор, как только замолкали последние хлопки на многочисленных показах, у выхода Матиаса осаждала девичья толпа. Под стройный хор: «Мы хотим поужинать с тобой!», «Мы хотим повеселиться с тобой!», «Мы хотим все-все с тобой!» – Матиас, скромно улыбаясь, раздавал автографы, иногда – поцелуи. Природная скромность не позволяла ему насладиться процессом и уводила подальше от шума и суеты – в бар, за кружку обыкновенного пива, или домой – за планшет. Ведь до того, как стать моделью, он всерьез намеревался поступать в художественное училище. И, судя по рассказам очевидцев, не оставил своей мечты до сих пор.



«Что еще можно о нем сказать?» – справедливо замечает о Батисте авторитетный ресурс models.com. Звание музы Карла Лагерфельда говорит за себя больше, чем первое место в мировом рейтинге моделей. Тем более в данном конкретном случае. Играя роль скромной музы, выглядывающей из-за плеча творца, Батист знает, что они с Карлом на равных. Заявляя о том, что он ни к чему и ни к кому не привязан, Карл знает, что делает исключение для Батиста – точной копии его самого в молодости. («Он выглядит, как я в юности, может быть, даже лучше, чем я».) Батист заставляет его ностальгировать, заново переживать все сыгранные (или так и не сыгранные) самим Карлом роли. Первый парень на деревне из фотосессии немецкого Vogue, просачивающийся в декольте к добропорядочной жене и матери семейства в исполнении Дианы Крюгер; аристократ Chéri, греющийся в последних проблесках молодости своей любовницы; зачинщик ménage à trois на сеновале во время показа Chanel s/s 2010 – все это Батист. Он остается демоном-искусителем наедине с самим собой и зрителем – закованный в броню собственной идеальности. Не это ли предел мечтаний и одновременно достойная плата за успех?



Его послужной список можно читать, как поэму (бесчисленные шоу для Chanel, Jean Paul Gaultier, Giorgio Armami, John Galliano, Dolce & Gabbana, Ferre, Cavalli, обложки Vman, Pop, Vogue Homme, L'Officiel Homme, многочисленные премии испанского и немецкого GQ, среди которых «Модель года 2009», работа с Марио Тестино, Стивеном Кляйном, Питером Линдбергом и Дэвидом Юрманом, наконец, роль в фильме Тома Форда «A Single Man», в котором он снялся бок о бок с Колином Фертом и Джулианной Мур). Но не это помогло Джону занять 8-е место в мировом модельном хит-параде топ-50. Не это сделало его самой желанной и востребованной моделью нашего времени (настолько желанной, что на бэкстейджах журналисты выстраиваются к нему в очередь, и настолько востребованной, что, даже не зная Джона в лицо, можно с точностью наткнуться на него в любом модном журнале). И дело даже не в его внешности, которую принято описывать в общих терминах, как то «пронизывающий взгляд», «точеные скулы». Все дело в его уме. Этот 25-летний испанец действительно знает модельный бизнес как свои пять пальцев: «Модельный мир может дать тебе все, но ты должен четко знать, что именно он тебе дает и как, чего именно ты хочешь и насколько. Перед тобой открыто множество дверей, но ты должен быть достаточно умен, чтобы самому творить свою карьеру».



Икона стиля по версии models.com, обладатель самого роскошного тела, которое когда-либо появлялось на плакатах D&G, Armani, Hugo Boss – это только часть сложившегося образа. Теперь, отпраздновав 19-летие своей модельной карьеры, 34-летний Тайсон все чаще предъявляет в интервью свой богатый внутренний мир. «Сегодня ты здесь, а завтра тебя уже нет», – говорит он о преходящей карьере модели. «Красота – это синоним здоровья и чистоты, а не физическое совершенство», – отвечает он на вопрос о собственном секрете успеха. Однако именно физическая красота привела его на вершину модельного олимпа, именно его коронное «оставаться в форме», а также славное баскетбольное прошлое сделали его тем, чье присутствие высекает искру ревности даже тогда, когда это не положено по сценарию. Наглядный пример – реклама очков MDG, в которой пару Тайсону составила сама Мадонна. Надо ли говорить, что о присутствии звездной партнерши он узнал только в день съемок. А сама съемка превратилась в один из триумфов плоти, устраиваемых Мадонной только по самым исключительным поводам. Сегодня, несмотря на все приписываемые ему заоблачные романы, Тайсон остается «близок к земле». Даже к любви он относится как к чему-то сугубо земному и практичному. В ближайших планах модели – создание семьи и рождение детей.



Первое место в списке «самых успешных моделей Forbes» всего за 2,5 года – именно так делаются самые звездные модельные карьеры. Ведь фэшн-бизнес не терпит отлагательств и, выбирая среди тысяч симпатичных лиц, никогда не ошибается. Почему в 2009 году выбор пал на Шона – загадка, прежде всего для него самого. «Я знаю, что есть сотни и тысячи таких же парней с голубыми глазами и темными волосами, как у меня. На первый взгляд, нас мало что различает. Но они – это они, а я – это я. Моя внутренняя индивидуальность – возможно, в этом весь секрет». Подобное отношение к собственной внешности – отнюдь не лукавство, не заигрывание с доверчивым зрителем. Ведь в модельном бизнесе ничто не ценится так высоко, как естественность и раскрепощенность. А здоровое чувство юмора по отношению к самому себе – это уже высший пилотаж. Шон как воплощение всех этих качеств просто не смог бы долго оставаться в тени, даже если бы захотел. И пока он рассказывает в интервью о том, как не любит ходить по подиуму, и о том, что любимая часть его тела – это лодыжки, авторитетный ресурс models.com называет его «моделью нового поколения, заслужившей место в фэшн-истории». Ни много ни мало.



Сегодня статус Брэда как иконы стиля и одного из самых высокооплачиваемых манекенщиков ($1 млн в год) ни у кого вопросов не вызывает. Не вредит Брэду и приставка «экс-» к еще одному, не менее значимому статусу – манекенщика Карла Лагерфельда. Карл обнаружил Брэда на одном из кастингов в 2004 году. Перед ним был один из тех короткостриженых, прокачанных от и до мальчиков-моделей, не оставляющих после себя ни имени, ни фамилии, а только комок в горле. Но Лагерфельд одним цепким взглядом сумел разглядеть в нем главное – способность к перевоплощению. С тех пор, вооружившись фотокамерой, Карл наблюдал за психологическим и физиологическим развитием своего подопечного. «Это была целая эволюция», – делился своими наблюдениями Лагерфельд. На деле – эволюция, в которой не было ничего революционного. Собранные на фотовыставке снимки взрослеющего Брэда (вот ему 23, а через пару шагов – 28) должного впечатления на зрителей так и не произвели. Впрочем, самого Лагерфельда, привыкшего слушать только себя, это и не волновало. Он по-прежнему тратил километры пленки на Брэда, а затем выпустил в честь него целый фотоальбом. Вместе они являлись на приемы и вечеринки, сообща вылетали из Нью-Йорка и прилетали в Париж. При этом Брэд, которому уже стукнуло 29, и не подозревал, что Карл присматривает ему замену... Однако после отставки его карьера не закончилась. Звание музы, пускай и бывшей, теперь работало на него. Он участвовал в показах Fendi, Ralph Lauren, Tommy Hilfiger, Roberto Cavalli, снимался в рекламе Dom Perignon с еще одной музой Лагерфельда Клаудией Шиффер, а потом – с Евой Герциговой. Среди его последних работ – показ Chanel s/s 2011, на который он явился вместе с малолетним сыном – по единодушным оценкам, будущей суперзвездой.