Знаменитые рекламные кампании и их звездные лица

У актера в фильме и у модели в рекламе есть нечто общее – они должны обладать индивидуальностью, с которой продукт четко ассоциируется – такого мнения придерживалась культовая актриса Катрин Денев, ставшая лицом Chanel №5. Однако извечное соперничество между моделями и актрисами за самый выгодный контракт, а также желание покупателей угнаться за жизнью богатых и знаменитых зачастую заставляют отступать от этого правила и даже сводят его на нет.

FashionTime вспомнил самые знаменитые рекламные кампании и их звездные лица, которые стали синонимом косметических брендов и оставили в их истории свой неизгладимый след.



Выбор оскароносной актрисы на роль мисс Dior Chérie 2011 был более чем закономерен. После успеха «Черного лебедя» и заветной статуэтки «Оскар»  Натали стала самой популярной актрисой года и олицетворением joie de vivre, которая пришлась ко двору парфюмерному бренду Dior. Ни скандал с Джоном Гальяно, ни заявления поклонников аромата о том, что они не видят в Портман каноническую девушку Dior не смогли помешать этому счастью, этой легкости бытия, воплотившихся в рекламных постерах в стиле ню. За первыми промо, на которых интеллектуалка Портман обнажена по пояс, последовало видео, раскрывшее наконец все карты и породившее еще больше домыслов. Причиной тому стала еще одна оскароносная дива – режиссер София Коппола. Сняв Портман в расслабленной обстановке парижских апартаментов, погрузив ее в негу цветущего Монсо и блаженство поцелуя с таинственным незнакомцем, Коппола не просто показала очередную love story, но создала маленький  режиссерский шедевр со всеми атрибутами романтики 60-х (чего стоит саундтрек Сержа Генсбура и Джейн Биркин) и с реверансом в сторону гениальности Портман (здесь и ставший уже традиционным белый лебедь, и звучащий в мелочах настойчивый мотив: «Натали Портман – это Одри Хепберн наших дней»). Вот и получается, что мисс Dior Chérie 2011 не имеет ничего общего с мисс Dior Chérie 2008, как не имеют ничего общего интеллектуальная актриса и играющая в инфантильность модель, и что взросление – очередной этап, не отменяющий joie de vivre.



Ее контаркт с Maybelline длиною в 10 лет стал примером знаковых отношений между брендом и моделью, которые по своей успешности смогли пересилить контракты с другими марками (Ralph Lauren, Guess, American Eagle, Gap) и даже работы в кино (среди них – роль вампирши в «Ван Хельсинге»). Сейчас Джози Маран, которая является основательницей собственной  косметической линии, в первую очередь узнаваема как девушка Maybelline New York. Будучи эталоном красоты для целого поколения подростков, Джози вошла в плеяду моделей Maybelline, отличавшихся гипнотизмом и реальных настолько, чтобы заставить зрителя поверить в то, что тот самый стандарт красоты все-таки существует.



Звезда «Армагеддона» и «Властелина колец», Лив стала лицом французского парфюмерного бренда в 2003 году. Однако вовсе не звездные роли и не родство со Стивеном Тайлером – лидером легендарной рок-группы «Аэроcмит» – сделали ее музой Givenchy. Популярности рекламной кампании, длящейся уже восемь лет, она обязана исключительно своей индивидуальности и модельному прошлому. Став моделью в 14 лет, Лив очень скоро переключилась на актерство; так что контракт с Givenchy – это и возвращение к корням, и дань матери – профессиональной модели (Bebe Buell) одновременно. Уже с первой рекламной кампании элегантность и харизматичность Лив позволили ее сравнивать с идеальной женщиной Givenchy всех времен – Одри Хепберн. А спустя еще два года, в 2005-м, на свет появилось альтер-эго Лив  – выведенная в ее честь роза (Liv Tyler Rose), которая легла в основу Givenchy very Irrésistible. Сменив за это время десятки нарядов (от рокерской кожаной экипировки до невесомых платьев-бюстье) и десятки амплуа (от уверенной в себе дивы в роскошном авто до мчащейся в неизвестном направлении по водам Сены женщины-фантома), Лив продолжает быть собой и одновременно синонимом, квинтэссенцией Givenchy very Irrésistible.



Что делает известную английскую супермодель, бунтарку с героиновым прошлым, идейную вдохновительницу всех анорексиков магнетически-утонченной парижанкой – невинной, как Джульетта, прижимающей розовый цветок к мраморной груди? На этот непростой вопрос взялась ответить директор YSL Натали Дюран: «Кейт не боится любить. Она – та особенная женщина, которую мы все хотели». Неоднозначность этой формулировки подкрепил еще более неоднозначный слоган («Жить и любить в данный момент») и совсем неоднозначное видео. Снятое Фабьеном Бароном, оно пролило свет на некоторые особенности неуемной натуры Кейт, а более всего – на особенности ее фигуры. Оказавшаяся в водовороте спонтанности и рвущихся наружу чувств, Кейт, как по нотам, разыграла пантомиму запретной любви, а затем облекла ее в привычную оболочку невинности. «Все это – черты одной женщины, аромата, заключенного в одном флаконе», – говорят создатели Parisienne. Кто еще в таком случае мог бы стать душой и телом аромата, как не Кейт Мосс?




27-летняя супермодель, родившаяся в Польше, имеющая украинские корни и выросшая в Торонто, подписала контракт с Lancôme семь лет назад. С тех пор ее точеные черты и запоминающийся образ стали неотъемлемой частью концепции Lancôme и принесли Дарье восьмое место в рейтинге самых высокооплачиваемых моделей мира. И какую бы рекламную кампанию с ее участием поклонники Lancôme ни обсуждали – будь то тушь Hypnose или новый летний аромат Lancôme's O de L’orangerie, они все сходятся на одной мысли: «Достойна!». Причина такого успеха кроется и в безоговорочном профессионализме Вербови (ей последней довелось поработать с великим Хельмутом Ньютоном, а ее учителем в профессии стал сам Стивен Мейзел), и в ее особенном женском секрете: «Я думаю, соблазнительность – это талант, который дан женщине от природы. Чем больше ты загадочна, тем больше ты соблазнительна», – заявляет Вербови.





Взаимоотношения канонической итальянской актрисы с культовым французским брендом Dior уходят корнями в  90-е, когда Моника была лицом осенней коллекции макияжа Haute Couture. С тех пор марку представляли многие модели и актрисы, пока все не вернулось на круги своя. В 2006-м 40-летняя Белуччи появилась на постерах Rouge Dior – обновленной версии легендарной помады, которая, кажется, была создана только для ее не менее легендарных, соблазнительных, как смоквы, губ. «Носить помаду – значит играть в игру, которая помогает найти свой метод соблазнения», – говорит актриса, называя свой излюбленный красный цветом наваждения, страсти и излишества. В 2008-м возникшая между Dior и Белуччи обоюдная страсть воплотилась в новой рекламной кампании – аромата Hypnotic Poison. «Представлять дом Dior очень лестно, и я рада, что мне выпал такой шанс», – призналась Моника.




Взявшись за собственную косметическую линию, бренд Dolce&Gabbana, традиционно эксплуатирующий тему сексуальности, целиком отдался стилю ретро. В качестве модели была выбрана Скарлетт Йоханссон, славящаяся пышными формами в стиле 50-х и – при особой игре света и воображения – напоминающая Мэрилин Монро. Те же платиновые, идеально завитые волосы, тот же облегающий, как вторая кожа, аутфит – стиль, который, по мнению дизайнеров Dolce&Gabbana, должен помогать ностальгировать и при этом быть абсолютным must have. Несмотря на шквал критики в вопросе выбора "лица" дебютной линии, творческий дуэт продолжает считать Скарлетт музой. На фоне выспренной красоты и анорексичных тел женственность актрисы оказалась выше всяких похвал. Вот только создатели печатной рекламы для итальянского модного дома были обвинены в излишней ретуши, а поклонникам актрисы вместо узнаваемых черт достался один «Фотошоп». Ситуацию спасла серия роликов для нового аромата The One, в которых природной красоте Йохансссон ничего не угрожает, а самое естественное чувство – любовь – как всегда, на высоте.



«Она талантливая, прекрасная и дерзкая. Нам остается ею только восхищаться», – говорит режиссер рекламного ролика Coco Mademoiselle Джо Райт, объясняя и свою привязанность к Кире, и причину, по которой Найтли была выбрана лицом Coco Mademoiselle. Их первый совместный ролик 2007-го наделал много шума в первую очередь благодаря дерзости Киры и кажущейся спонтанной манере Райта угождать ей в мелочах. «Я прекрасно знаю ее лицо!» – говорит режиссер о Кире. «Я ничего не знаю о ней как о женщине», – говорит он о Коко Шанель. Отсюда стойкое впечатление, что эти две героини для него суть одно, что, сними он полнометражный фильм о Шанель, первоисточником его вдохновения все равно была бы Кира. В ролике 2011 года дерзость и свободолюбие Киры-Коко возведены в абсолют; телесного цвета экипировка легким движением руки превращается в ню, а режиссер рвет себе сердце, отдавая музу другому, и отбирает ее у зрителя в самый неожиданный момент без объяснения причин. Таков, по мнению создателей аромата, характер самой великой примадонны – впрочем, из гордости и кокетства она звала себя исключительно «мадемуазель».




С тех пор как она была обнаружена агентом Storm Сарой Дукас в возрасте 14 лет, Кейт украсила обложки более трехсот журналов, снялась в сотнях рекламных роликов, участвовала в тысяче шоу-показов самых топовых дизайнеров, но среди ее работ самой-самой остается только одна – работа с Кельвином Кляйном для мужского аромата Obsession. Именно эта рекламная кампания с 18-летней нимфеткой, так просто обнажившейся в кадре, стала символом сексуальной революции 90-х, а сама Кейт – воплощением нового стандарта модели, который будоражит умы до сих пор.




Подписав контракт с Lancôme в 28 лет, Изабелла стала одной из самых узнаваемых моделей 80-х. Ее роскошные темные волосы, точеные черты и безупречная фигура были визитной карточкой бренда и предметом зависти и подражания для миллионов женщин на протяжении 14 лет. За это время Изабелла участвовала во всех рекламных кампаниях бренда (от косметических коллекций до аромата Trésor) и примерила на себя десятки образов (от молодой обворожительной  девушки до повзрослевшей femme fatale). И это было неудивительно – наделенная артистическими генами матери (Ингрид Бергман), работоспособностью и харизмой (замеченной еще культовым фотографом Брюсом Вебером, который и стал ее крестным отцом в профессии), Изабелла была просто обречена на успех. И хотя ни один успех не может длиться вечно, и спустя четверть века на смену Изабелле пришли десятки новых лиц, именно ее образ стал каноническим и остается таковым до сих пор.


Согласившись стать лицом культового аромата, Николь не просто заключила выгодный контракт ($5 млн за пять съемочных дней), но сыграла, пожалуй, самую завидную роль – самой знаменитой женщины в мире. Нужно ли говорить, что после успеха «Мулен Руж» режиссеру Базу Лурману, чтобы поместить ее в кадр, не нужно было решать извечный олимпийский спор – из всей золотой голливудской обоймы именно ее он сделал богиней. Тот факт, что на сотворение этого чуда ушел астрономический бюджет ($14 млн), включивший в себя самые дорогие украшения и наряды, над которыми, не покладая карандаша, трудился самый знаменитый кутюрье – Карл Лагерфельд, еще долго передавался из уст в уста после премьеры рекламного фильма. На фоне всей этой умопомрачительной красоты, как на фоне блеска 350 бриллиантов на мраморной спине Николь, померк бы смысл любого парфюма – но только не творения Жака Польжа – еще одной облегченной вариации с кодовым названием Chanel №5.



Среди моделей, представлявших марку на протяжении десятков лет, Софи Марсо была единственной в истории Guerlain актрисой. Подписав контракт с брендом в 1997-м году, Софи стала еще и важнейшим компонентом изящной композиции (иначе рекламную кампанию Champs-Elysées и не назовешь), в которой присутствует все, но нет ничего лишнего, в которой при скупой черно-белой игре света и тени эмоции льются через край. Полученный короткометражный фильм поклонники Guerlain назвали шедевром, а главную героиню – француженку, рассекающую по Елисейским Полям в маленьком черном платье и на высоких каблуках, – девушкой мечты.



Появление оскароносной актрисы в рекламной кампании Dior J’adore стало находкой для бренда и сделало аромат абсолютным хитом. Причиной успеха, который сопутствует Dior J'adore уже на протяжении восьми лет, поклонники марки связывают исключительно с имиджем Шарлиз – экстравагантной и утонченной дивы, чей триумфальный выход из будуара и трепетное обнажение при свечах просто нельзя пропустить. Не последняя роль при этом отводится и Джону Гальяно – ныне опальному, но не менее гениальному экс-дизайнеру Dior, что заставил Шарлиз дерзко расправиться с украшениями, а затем заковал в золотые латы ее шею для полного сходства с флаконом J'adore L'or. Лучшую демонстрацию революционной хватки, неотделимой от всех показов Гальяно, и впрямь представить было сложно. Прекрасным дополнением к ней стали слова самой Терон: «Диор делает все, чтобы прославить женщину, которая мне близка, – чувственную, прекрасную, уверенную в себе и, конечно, сексуальную».



Один из самых иконических ароматов Guerlain, родившийся из легенды об индийском правителе Шах-Джахане и его жене Мумтаз Махал и названный в честь одноименных «садов любви», на протяжении многих лет погружал своих почитателей в восточную сказку. Этому способствовал и особый дух рекламных кампаний, пронизанных страстью, огнем, и выбранные на главную роль героини – модели с ярко выраженными восточными чертами, красавицы-брюнетки, среди которых особым фавором пользовались Шалом Харлоу и Фернанда Таварес. Их яркая внешность как нельзя лучше соответствовала концепции бренда и зрительскому представлению о растлевающей тело и душу красоте. Каково же было удивление поклонников бренда, когда на главную роль девушки Shalimar 2008 г. была выбрана вовсе не очередная «Шахерезада», а светловолосая миниатюрная русская модель. Однако Guerlain не зря называют брендом, который чтит традиции, но не заботится о времени – и свое 180-летие он решил отпраздновать самой скандальной рекламной кампанией, задействовав самую «сладкую парочку» мировой моды – Наталью Водянову и Паоло Роверси. Отлично зная особенности лица и тела Натальи, Роверси как никто смог передать невинность и чувственность, присущую ее чертам; свить в памяти зрителя целый клубок из сиюминутных желаний и ностальгии, которые никуда не исчезают даже после последнего промелька лица Натали.





Муза Карла Лагерфельда, Инес была первой, кто подписал контракт с домом Chanel в 1983 г. И это неудивительно – дочь маркиза, с ростом 180 см и мальчишеской (модной ныне андрогинной) фигурой, она разительно отличалась от эфемерных светловолосых супермоделей прошлого и одновременно была квинтэссенцией «парижского шика», идеальной французской женщиной, которая перестала быть недостижимой мечтой. Прослужив верой и правдой дому Chanel целых шесть лет, Инес в 1989 г. обессмертила свое имя, став символом Франции – новой Марианной. Однако то, что укрепило к ней любовь целой нации, свело на нет ее модельную карьеру и теплые отношения с Карлом Лагерфельдом – всегда ревниво относящимся к своим моделям и считающим себя вправе распоряжаться их судьбой. Назвав новый символ Франции в лице Инес «скучным, буржуазным и провинциальным», он более не был заинтересован в «историческом памятнике» и указал де ля Фрессанж на дверь. Впрочем, это не помешало Инес впоследствии состояться как дизайнеру и бизнесвумен и даже выйти на подиум в возрасте 51 года на показе Жан-Поля Готье 2009-го, а затем представить весеннюю коллекцию Chanel. «Она сверхизумительна. И, конечно, в первую очередь она парижанка», – такими словами, опередив всех модных критиков, приветствовал Инес спустя все эти годы сам Лагерфельд.






Историю взаимоотношений "идеальной француженки" Муглалис с домом Сhanel принято отсчитывать с 2000 года, когда Лагерфельд впервые направил на нее свой объектив в фотосессии к фильму «Спасибо за шоколад» (Merci pour le chocolat). С тех пор удостоившись от Карла множества комплиментов (среди которых «новый тип классической красоты»), Анна стала лицом бренда – в 2002-м представив духи Allure, три года спустя – Allure Sensuelle и переключившись наконец на серию ювелирных украшений. Сыграла ли решающую роль ее статичная красота, хрипловатый, но чувственный голос или какое-то другое качество, под очарование которого просто невозможно не попасть, по словам очевидцев, но Анна действительно воплотила дух бренда и даже пошла дальше – воплотила образ самой Коко Шанель.

Известный косметический бренд, руководствующийся в создании своих рекламных кампаний правилом трех «G»: гламур (glamour), блеск (glitz), глянец (gloss), всегда привлекал и привлекает к работе только самых культовых моделей. Среди узнаваемых лиц L'Oreal 90-х гг. были и модели, и актрисы, но лишь немногие из них оставили в истории бренда свой неповторимый след. «Я рада присоединиться к команде L'Oreal, – отметила Линда Евангелиста, – я горда тем, что могу ассоциировать с собой этот бренд». Действительно, став лицом марки, Евангелиста не просто рекламировала помаду Color Riche, блеск Glam Shine и тушь Double Extension, но сумела сделать так, чтобы женщины по всему миру могли с легкостью идентифицировать с ней свой образ. «Она настоящий хамелеон и знает, как преобразиться в кадре и стать предметом вдохновения для всех вокруг», – подтвердила Юсеф Наби, директор L'Oreal Paris.

Еще одной моделью 90-х, чья неповторимая аура и экзотическая привлекательность, естественный шарм и joie de vivre органично вписались в концепцию бренда, стала Летиция Каста.

По популярности и темпераменту ей едва ли уступила сверхновая звезда, голландская модель Даутзен Крез. Благодаря контракту с L'Oreal, подписанному в 2006 году, эта голубоглазая блондинка очень скоро присоединилась к сонму супермоделей и заняла пятое место в рейтинге самых высокооплачиваемых моделей по версии Forbes.



«Самые незабываемые женщины мира пользуются "Ревлон"», – этот девиз сопровождал рекламную кампанию 80-х и стал лучшим комплиментом для их действующих лиц. Марка стала топовым бьюти-брендом десятилетия и превратила в главных звезд подиумов Синди Кроуфорд и Клаудию Шиффер, которые первыми стали получать многомиллионные гонорары за сотрудничество с косметическим гигантом. Лицами «Ревлон» стали ведущие модели 80–90-х (Летиция Каста – модель «Ревлон» 1987 года, Эстель Лефебюр – 1989-го, Милла Йовович, Клаудия Шиффер), а также пришедшие им на смену актрисы – Ева Мендес, Джессика Альба, Джулианна Мур. Но только одна из них смогла остаться лицом марки надолго, став той самой незабываемой женщиной «Ревлон». «"Ревлон" позволил мне быть Синди Кроуфорд», – сказала модель после 11 лет, что она отдала бренду, теперь заменившему ее «более доступным стандартом красоты». И хотя прощание с 35-летней Синди (все той же кареглазой брюнеткой с отнюдь не анорексичной, «полноценной» фигурой) вызвало снижение продаж бренда, но именно оно заставило поклонников задуматься о непреходящем идеале модели, которую бы хотелось видеть лицом Revlon до сих пор.




Самая молодая модель Sports Illustrated за 1984 год, 19-летняя Паулина взяла модельный бизнес штурмом, угодив в списки самых красивых людей планеты, украсив собой сотни самых престижных журналов (Cosmopolitan, Glamour, Harper's Bazaar, Elle), а через четыре года подписала самый главный в своей жизни контракт. В 1988 году косметический концерн Estée Lauder предложил Паулине стать его лицом за символическую сумму в $6 млн, мотивировав свой выбор ее классической красотой, недюжинным интеллектом и «особой магией, которую она излучает своим присутствием». «Она похожа на Грету Гарбо, – подтвердил фотограф Estée Lauder Виктор Скребнески, – мы оба любим Гарбо и говорим о ней все время». Что касается самой Паулины, то ее взгляд на собственную популярность в Estée Lauder был более чем прост: «Я не считаю себя секс-символом или сердцеедкой, просто я худая и симпатичная – вот и весь секрет».



Появление прославленной актрисы в рекламе Chanel №5 не только спровоцировало всплеск продаж парфюма, но вошло в историю бренда и осталось в памяти зрителей даже по прошествии трех десятков лет. Пораженные шармом Денев, модные критики назвали ее самой элегантной женщиной мира, что впоследствии не помешало ей стать Марианной – национальным символом Франции, как это произошло и с другой моделью Chanel – Инес де ля Фрессанж. И хотя для самой Денев контракт с Chanel (как и контракт с Yves Saint Laurent и L'Oreal) прежде всего означал деньги («Реклама дает свободу, это лучший способ избежать компромиссов в профессии»), ее образ в рекламе Chanel №5 остается вне времени, классикой, которая не требует громких слов.